– Ты не заслуживаешь прощения! Ты не заслуживаешь любви! Это ты ничего не достоин! – Последний раз ударяю его, и делаю шаг назад, истерично всхлипывая.

– И теперь я готова тебе сказать прощай. Прощай, Николас Холд, желаю тебе сгореть в аду вместе со всем, что ты символизируешь! Желаю тебе утонуть в своей боли, потому что ты для меня стал невидимым! Это не я для тебя боль, а ты для меня воплощение всего самого страшного и отвратительного в жизни! Ты несёшь в себе боль каждому человеку, прикасаясь к нему! И я никогда тебя не прощу за то, что ты трус! Ты испугался самого себя! Ты испугался двигаться дальше! А я не боюсь, и пойду одна без тебя. А ты оставайся здесь, наслаждайся тем, что до конца погубит тебя, и ты никогда не ощутишь красок настоящего мира, потому что будешь прятаться за стенами этого. Прощай, – говорю я и разворачиваюсь, чтобы уйти, чтобы убежать и умереть самой в своей боли. Достойно. Показное достоинство, но это последнее, что мне сейчас осталось.

Меня резко хватают за руку, и Ник притягивает меня к себе, сжимая талию. Я падаю на его грудь. Но мне так гадко, что я начинаю драться с ним, кулаками ударяя его по плечам.

– Не трогай! Не трогай меня! Ненавижу! Отпусти меня! Ненавижу тебя! Ненавижу то время, которое ты украл у меня! – Кричу я, уже извиваясь в его крепких руках.

– Мишель! Послушай меня! Ты права! Ты…

– Нет! Мне не нужны твои слова! Не нужно ничего от тебя! Отпусти меня и не прикасайся никогда ко мне! – Перебиваю я его, продолжая бороться. Ник пытается успокоить меня, но я как бешеная кошка царапаю его, кричу, а он успокаивает, что-то говорит. Не могу позволить себе сдаться, не могу позволить себе поверить. Не могу больше любить его так глубоко.

– Отпусти меня! Отпусти меня и попрощайся со мной! – Мои губы дрожат от адреналина, а силы покидают меня. Я смотрю в его глаза, наполненные тёмным светом. Но больше не боюсь, только люблю и от этого ещё хуже. Не вырвать его из сердца и это так нечестно.

– Я не могу, – одними губами говорит он.

– Ты мог стоять там и показывать всем, как ты хорош в искусстве боли. Ты мог стоять там и наслаждаться вином на истерзанной коже. Ты мог быть рядом со мной и лгать мне. Ты мог измениться, но ты сам не дал себе шанса. Я ненавижу тебя, ненавижу настолько сильно, что готова выцарапать тебе глаза. Я ненавижу тебя… ненавижу за то, что ты заставил меня так опасно шагнуть к тебе. И я хочу свободы от тебя, – глотая слёзы и хрипя, произношу я, желая, чтобы он понял, как больно мне. Как же он жестоко предал мою любовь и веру в него.

– Отпусти! – Не увидев ничего в его глазах, во мне снова вскипает сила злости и желания убить его. Нанести максимальный вред. Я молочу по его плечам руками, пытаясь оторвать его руки от моей талии, но он не отпускает её. Мне кажется, что в этот момент я сошла полностью с ума, ведь понимаю, что ещё чуть-чуть его силы, и я сдамся, рухнув на его грудь и умоляя о жалости к себе. Не могу позволить, и, стиснув зубы, ударяю его по щеке. Его голова дёргается, и Ник медленно поворачивается ко мне. Я ожидаю, что сейчас он ударит меня, так силен огонь в его глазах. Но он перехватывает мои руки, отбрасывая от себя, и в следующий момент его пальцы путаются в моих волосах и его губы касаются моих.

Всё затихает: стихия, падающая на нас крупными каплями. Сама жизнь затихла, как и я, сжавшись оттого, что горячие… такие горячие и нежные губы трогают мои. Перед глазами всё плывёт, и я боюсь дышать, только дрожа всем телом. Мои ноги подкашиваются, и я цепляюсь за его шею, повиснув на нём. А он держит. Крепко и глубоко проникает в меня своими губами.

Я не знаю, сколько времени мы так стоим, но мне кажется, что вечность. Ни он, ни я ничего не делаем. Стоим. Ник немного отрывается от моих трясущихся губ, и я моргаю, смотря в его глаза. Нахожусь в самом сильном шоковом состоянии в своей жизни. Я не знаю, что сказать, только бы не упасть.

Его дыхание, быстрое и сбивчивое, опаляет мои губы, иссушая их. А внутри меня всё успокаивается, это словно сильнейший удар по голове, что истерика моментально испаряется в ночи. И я вижу только его испуганный взгляд и слышу, как громко бьётся его сердце под моими руками, опустившимися на его грудь.

– Ты сказала… сказала, что будет человек, ради которого я смогу всё в этой жизни. Что боли не будет, потому что ценность этой девушки намного выше, чем все страхи. Страх потерять её. Страх потерять надежду, – его шёпот достигает моего сознания медленно, нехотя, но я не могу пошевелиться. До сих пор ощущая, на своих губах поцелуй, о котором грезила, о котором так мечтала. Но сейчас не могу поверить.

– Прости меня, крошка. Прости меня, что я из тех людей, которым нужно дойти до критической точки, чтобы понять, кто в этой жизни им нужен, – его ладонь проходит по моей щеке.

– Я…я очнулся в мире, где увидел, как ты уходишь. Так забери и меня с собой, потому что мой мир мне стал безразличен сейчас. Безразлично всё, что там есть. Забери меня, поцелуй меня, прошу, поцелуй меня и забери. Я хочу ещё… понял… поздно понял, кто ты для меня. Ты не боль, потому что с тобой я её не чувствую. Ты свет, так вытащи меня на него, потому что я запутался во всём. Но сейчас я готов… я готов уйти с тобой, потому что всё, наконец-то, понял, – шепчет он, прикасаясь к моим губам своими.

– Научи меня… научи меня, как это жить рядом с тобой, не уходи, – его мягкий и настолько ранимый голос открывает глаза мне. С них спадает пелена. Я не вижу того человека, который был в том ужасном доме. Вижу своего Ника, готового двигаться вместе со мной.

Капли дождя скатываются по его мокрым волосам, капая на губы, и тут же перетекая в мои. Я, словно нахожусь в каком-то ином мире, и внутри меня открывается второе дыхание. Мне больше не хочется контролировать свои действия, не хочется опасаться их. И я немного подаюсь вперёд, чтобы проверить: не сон ли это?

Касаюсь губами его губ несколько осторожно, но Ник хватает меня за волосы, прижимаясь сильнее к ним. Это неописуемый восторг целовать мужчину, не умеющего это делать. Мужчину, готового учиться у меня. Невероятные ощущения на губах, словно я дотронулась до чего-то неизведанного и такого сладкого, как запретный плод. Мои глаза закрываются, а руки скользят по его шее, поднимаясь вверх, и я пропускаю сквозь пальцы мокрые волосы, сжимая их.

Мне кажется, слышу щелчок, после которого сильная волна возбуждения, смешанная с грубым адреналином, врывается в грудь, и мои губы двигаются вместе с его губами. Быстрые и горячие поцелуи распаляют вокруг нас воздух. Его руки прижимают меня ещё крепче, словно пытаясь сломать тело.

Но я не чувствую ничего, кроме чистейшего нектара его губ. Мне нечем дышать, но боюсь оторваться от него, приподнимаясь на носочки, чтобы продолжить тонуть в новом мире. В мире, где существует такая ценность, как поцелуи. Я языком провожу по его нижней губе и чувствую, как Ник вздрагивает, а из его рта вырывается шумное дыхание. Прикусывая его губу, тяну на себя, и в этот момент всё перестаёт существовать вокруг нас.

Только яростные поцелуи, только его язык, осторожно проникающий в мой рот, а затем уже с напором встречающийся с моим. Я теряю сознание от наслаждения, от покалывания в позвоночнике. Мои руки опускаются на его плечи, сжимая их, царапая ногтями, а поцелуй становится безумно голодным. Мне не хватает его губ, мне хочется больше. Ещё больше. Жадная до его губ, что схожу с ума от его рта. Его руки ласкают мою спину, опускаясь на ягодицы и лаская их. Я горю, боже, как мне жарко. Но ни за что не оторвусь от его губ. Жадно вкушая его дыхание, выпивая его страхи и впитывая в себя, разнося по венам невероятно сильное животное желание. Между моих бёдер всё покалывает, пульсирует от возбуждённого члена Ника, так явно ощущающегося под тонкой тканью штанов. Я прижимаюсь к нему, издавая стон в его губы.